На первую страницу

ОДНОФАМИЛЬЦЫ ЛИ?

(или знаем ли мы о том, кто наш родственник)

М.Б.Оленев
25-28.03.2001 г.

Очень сокращенный вариант (убраны ссылки на источники, некоторые таблицы). Полную версию можно получить у автора.

Британское открытие … для британцев!?

В мае 2000 г. в “Новостях” по центральному телевидению передали сенсационное открытие британских ученых. В эксперименте, которые они проводили, принимали участие однофамильцы (если не ошибаюсь, Томпсоны), ранее незнакомые друг с другом. Оказалось, что 80 % исследуемых имели одинаковые гены  , что говорит об их происхождении от одного общего предка. 20 % исследуемых, у которых гены оказались различными, признались, что их предки в свое время носили совсем другую фамилию и были усыновлены Томпсонами  .
Безусловно, громкое открытие. Однако, давайте не будем спешить с выводами. Англия – слишком маленькая страна. Ее площадь составляет всего 244 т. кв.км. Площадь же такой державы как России - 17075 т. кв.км , т.е. в 70 раз больше!
К тому же, население Великобритании составляют всего 4 национальности - англичане, шотландцы, валлийцы и ирландцы. На территории же России проживает свыше 100 различных национальностей, т.е. больше, чем в Англии в 25 раз!
Слишком велико различие в приведенных цифрах и это сразу бросается в глаза. Тогда применимы ли выводы британских ученых к России? 80 % ли процентов проживающих в России людей, носящих одинаковую фамилию, ведут свое происхождение от одного общего предка? Играет ли здесь роль огромная территория, на которой испокон веков жили наши предки?
Однако, ответы не только на эти вопросы заставили меня написать эту статью. Я всю жизнь считал свою фамилию недостаточно распространенной (так, например, в Москве ее носят всего 80 человек из почти 10 миллионов). Но, начав собирать сведения по истории фамилии, выяснил, что география расселения представителей моей фамилии (по крайней мере в XIX в.) была чрезвычайно обширна – от Белого моря до Донской области и от Смоленской земли до Владивостока.
Раз так, означает ли это, что прозвище, лежавшее в основе фамилии когда-то давно было чрезвычайно распространено? На всей ли территории огромной Российской империи или действительно был где-то очаг, ареал происхождения? И если действительно мы ведем происхождение от одного общего предка, то сможем ли мы, опираясь на данные исторических источников, отыскать его? До какого века придется продолжать нам наш генеалогический поиск?
Вопросы накатываются как снежный ком. Пытаясь ответить на них, я прежде всего искал какую-нибудь систему, методику, позволяющую не только мне свободнее ориентироваться в мире родственных фамилий.

Родственны ли Ивановы?

Попробуем применить выводы британских ученых к самой распространенной русской фамилии – Иванов.
История большинства русских фамилий насчитывает всего около 100 лет. Официально основная масса населения России получили фамилии только после первой и единственной всероссийской переписи населения 1897 г. До того момента фамилии бытовали в деревнях только в виде прозвищ («уличных фамилий»).
Те, кто проводил эту перепись, не мудрствовали лукаво при подборе фамилии крестьянам. В основном они давались по отчеству отца или деда Поэтому, из списка 100 наиболее популярных русских фамилий, первые места занимают – Иванов, Васильев, Петров, Михайлов, Федоров, Яковлев, Андреев, Александров…
Почему на Руси так много Иванов? В русской православной церкви были (да и теперь есть) особые книги – месяцесловы, или святцы. В месяцеслове на каждый день каждого месяца записаны имена святых, которых в этот день чтит церковь. Священник перед обрядом крещения предлагал на выбор несколько имен, которые значились в святцах на день рождения ребенка.
Правда, иногда священник шел на уступки и по просьбе родителей давал другое имя, которое на данный день в святцах не значилось. Этим, собственно, и объясняется, что иногда имя, редко встречающееся в святцах, в жизни встречалось довольно часто. Так, славянские имена Вера, Надежда и Любовь в дореволюционное время давались детям часто, несмотря на то, что Вера в святцах встречается в году только 2 раза (30 сентября и 14 октября), а Надежда и Любовь – только по одному разу.
Но, во всяком случае, ребенку можно было дать только такое имя, которое имелось в святцах. Никакого «вольнодумства» тут не допускалось.
Имя Иван (Иоанн) в полных святцах встречается чаще всего, 170 раз (!), т.е. почти через день. Именно поэтому фамилия «Иванов» – самая распространенная русская фамилия.
Любопытно, но, проводя исследование официальных русских фамилий Московской губернии в 1858 г. в Дмитровском и Звенигородском уезде, выяснилось, что такие фамилии как Иванов, Васильев и Петров в середине прошлого столетия в деревнях НЕ ВСТРЕЧАЛИСЬ НИ РАЗУ! Самыми распространенными же фамилиями были Козлов (36-е место среди самых популярных фамилий в 1900 г. по данным Б.-О. Унбегауна), Волков (22), Комаров (80)…
Получается, что самая распространенная русская фамилия Иванов – «искусственного», «чиновничьего» происхождения. И что самое интересное, ее возникновение отчасти можно было приписать … нехватке времени! Чиновникам просто было некогда задумываться и узнавать истинные прозвища, бытующие в деревнях. Если у крестьян не было официально закрепленной фамилии, чиновнику следовало ЕЕ ПРИДУМАТЬ. По непонятным пока причинам, составители переписи в большинстве случаев НЕ УЗНАВАЛИ у крестьян настоящих деревенских прозвищ, а поступали так, как БЫЛО ПРОЩЕ. Раз твой отец Иван, ты будешь Ивановым!
Подобный подход к различению людей в самой деревне был НЕПРИЕМЛЕМ. Согласитесь, странно было величать уличной фамилией-прозвищем в деревне Ивановыми, если каждый второй (или третий) в этой деревне был Иваном. Нужны были более весомые отличающие признаки.

Версии происхождения фамилий

Для того, чтобы профессионально вести разговор о фамилиях, необходимо начать с самого главного – как они образовывались?
В книге Горбаневского приводится 5 основных путей образования русских фамилий:
1. Фамилии, образованные от канонических и различных народных форм крестильных христианских имен.
2.Фамилии, сохранившие в своей основе имена мирские. Мирские имена пришли из языческих времен, когда имен церковных не существовало: многие из них были просто именами собственными, другие возникли как прозвища, но потом их основа забылась и они стали просто именами. Третьи имена суеверные родители давали своим чадам, дабы избавить их от разных житейских проблем: тут-то и появились князья по имени Батрак и Голик, священники по имени Черт и Сатана и, наконец, многочисленные Дураки и Оболтусы, которые таковыми не являлись. Одна была забота у родителей: пусть ребенок благополучно избежит тех бед, которые забирает на себя данное ему имя.
3.Фамилии, образованные от профессиональных прозвищ предков, рассказывающие, кто из них, чем занимался. Отсюда Гончаровы, Овсянниковы, Черепенниковы, Бондарчуки, Ковали и т.д.
4.Фамилии, образованные от названия местности, родом откуда был один из предков (основой таких фамилий становились разные географические названия - городов, деревень, станиц, рек, озер и т.д.): Мещеряков, Семилукский, Новгородцев, Москвитинов и т.д.
5.Интереснейшая группа российских фамилий - принадлежавшие православному духовенству: Аполлонов, Гиляровский, Троицкий, Рождественский. Между прочим - Лужков, Высоцкий, Озеров и даже Майоров и Люминантов. У некоторых знатоков возникнет вопрос: "Но ведь многие российские фамилии имеют происхождение мусульманское, буддийское или иудейское"? Ответ прост: все существующие в наше время фамилии народов земного шара возникли приблизительно при одних и тех же обстоятельствах. Но лишь русское православное духовенство, которое, в отличие от других конфессий, никогда не пыталось "прижать к ногтю бессерменов", внесло в русские фамилии завидное разнообразие. Именно здесь возникли как результат специального словотворчества фамилии Гиацинтов и Туберозов, Кипарисов и Птолемеев, Цезарев и Императоров и многие другие  .

Время появления фамилий

Н.М.Тупиков   первым из исследователей попытался дать хронологию появления фамилий. «Словарь…» Тупикова был первым изданием в России, обобщившим данные о происхождении фамилий. Все последующие издания (Веселовский, Никонов и т.п.) лишь НЕМНОГО дополняли его «Словарь…» (в основном ФАКТИЧЕСКИМИ материалами, ПРИМЕРАМИ, но НЕ ВЫВОДАМИ).
Ниже для сравнения дается хронология для князей, дворян и непривилегированного сословия.
До принятия христианства у славян были имена, которые называли человека по какому-либо существенному его признаку, внешнему или внутреннему, происходили от названия животных, растений, отражали порядок появления новых членов семьи и отношения к ним – Косой, Рябой, Бел, Мал, Буян, Молчан, Любим, Козел, Комар, Ждан, Волк, Заяц, Первуша, Третьяк и т.д.
Обычай именоваться двумя именами (христианским и некалендарным) появляется у князей в XI-XIII вв. и исчезает с XIV в. В то же время этот обычай появляется у бояр, посадников и лучших людей (дьяков и воевод)  , а со 2-й пол. XV в. – у непривилегированного сословия  . До 2-й пол. XV в. низший класс употреблял только одно имя и преимущественно русское.
«Кривой, новгородский черный человек, 1478»
В Новгородских писцовых книгах XV-XVI вв. крестьяне назывались то именем/отчеством, то только одним именем. Главным образом, здесь играл роль ОБЫЧАЙ  .
Русское имя, употребляемое при христианском, прямо называлось «прозвищем»  .
«1507, Отрохим Семенов, прозвище Курвель, крестьянин»
Превращение христианства в конце X в. в официальную религию стало переломом в русской антропонимической системе. Обряд крещения включал и наречение имени из строго определенного списка «святых», помещенного в святцах – церковном календаре. Эти имена принято было называть календарными. На Руси был принят календарь восточнохристианской (византийской) церкви (впоследствии она стала называться православной). Календарные имена, поэтому называли на Руси греческими, хотя значительная их часть, пришедшая на Русь через посредство Византии, была иного происхождения: римского, древнееврейского и т.п. Многие из календарных имен прошли на Руси процесс адаптации, приспособления к русскому произношению: так, из Иоанна возник Иван, из Георгия (через Гюрга) – Юрий и Егор, из Иакова – Яков и т.д. Некоторые другие имена были также адаптированы, но в XVIII-XIX вв. победила официальная церковная форма, следы же адаптации сохранились ТОЛЬКО в уменьшительных именах (Костя – от Костянтин, а не от Константин, Митя – от Митрий и т.д.) и в фамилиях (Ивонин из Ивона – от Иона).
Церковные имена распространялись с большим трудом. До XIII-XIV вв. большинство князей называлось старыми некалендарными именами, а полученные при крещении имена (молитвенные имена) порой даже сохранялись в тайне, чтобы избежать сглаза  . Главным тогда было мирское, некалендарное имя, а христианское употреблялось ТОЛЬКО при кончине. Известен случай и из XVII в., когда только после смерти одного из любимцев Царя Алексея Михайловича оружничего Богдана Матвеевича Хитрово выяснилось его крестное имя – Иов  .
Потом, в святцы вошло некоторое количество дохристианских имен, принадлежавшие известным русским князьям (Владимир, Борис, Глеб, Всеволод, Игорь, Святополк), причисленным “к лику святых” и, тем самым, перешло в разряд календарных.
Нехристианские же имена сохранялись как основные у широких слоев населения долгое время.
Тупиков делает весьма интересный вывод: «признание русского имени равноправным с христианским, или же имеющим значение только прозвища, ЗАВИСЕЛО ОТ ВОЛИ ОТДЕЛЬНЫХ ЛИЦ, носивших это имя или ПИСАВШИХ ДОКУМЕНТ, куда заносился владелец имени». Как это похоже на 1897 г.!
Среди русских дворян в XV-XVI вв. были широко распространены некалендарные имена: Меньшик, Третьяк, Истома, Замятня, Нечай, Шарап, Постник и т.п.
В XIV-XV вв. было уже БЕЗРАЗЛИЧНО, какое имя отбрасывать:
Иван Волк Курицын=Волк Курицын
Иван Никитин Жито=Иван Никитин
А в юго-западных районах России русские имена как прозвища могли употребляться и самостоятельно:
«Богдан, а имя ему Бог Весть, 1642, казак»
Еще один интересный вывод Тупикова: «..в XVII в. русские имена стали терять свое значение личных имен и стали переходить от отца к сыну, т.е. стали становиться фамильными прозваниями…»
«Иван Демидов сын Опара, да сын его Сергей Опарин, крестьянин, 1643»
Интересен вывод Тупикова и о влиянии формантов на появление фамилий: «Иногда после патронимической формы на –ов- и –ин- прибавлялось слово «сын»:
Денис Супычев сын Дубровин»
При этом дьяки и подьячие обозначались только именем и ФАМИЛИЕЙ.
Изложенная выше хронология отображена в табличной форме (по Тупикову):
 

	Князья	Бояре/дворяне	Непривилегированные сословия
Употребление только некалендарного имени	До XI-XIII вв.	До 2-й пол. XIV в.	XV-XVII вв.
Обычай именоваться 2-мя именами	XI-XIII вв.	С XIV в.	Со 2-й пол. XV в.
Употребление только христианского имени/складывание фамилий	С кон. XIII в.	Со 2-й пол. XV в.	С XVII в.

Почему и как стали складываться фамилии?

Княжеские фамилии создавались в значительной степени на основе прилагательных, указывающих на землю или удел, где княжил тот или иной князь: князь Оболенский с этой точки зрения сначала не отличался от короля французского. Однако, по мере превращения князей из независимых владетелей или полунезависимых вассалов великого князя в подданных государя всея Руси эти прилагательные отрывались от своей этимологии и становились фамилиями, указывающими уже не столько на владения князя, сколько на его происхождение из определенного рода. Князь Оболенский мог не иметь вовсе вотчин в Оболенском уезде, и, во всяком случае, они составляли лишь небольшую, порой не основную часть его владений, но по-прежнему так именовался. Прилагательное стало фамилией.
Для русских феодальных фамилий XV-XVI вв. характерно их разветвление. Почти каждая крупная боярская, княжеская или дворянская фамилия с течением времени распадалась на ряд новых. Особенно велико было разветвление в княжеских семьях. Типы разветвления были различны. Одни князья получали свои прозвания с формантом –ский по своим владениям, другие – с формантами –ов, -ев, -ин по именам (главным образом некалендарным) отцов и дедов. В каждом из княжеских родов обычно господствовал какой-то один тип разветвления, хотя встречались, как правило, оба. Так, большинство Оболенских носило патронимические (от имен предков) фамилии: Щепины, Немого, Телепневы, Овчинины, Кашины, Репнины и т.п. Это понятно: они еще в XIV в. перешли одними из первых на московскую службу, и их вотчины в родовом гнезде не сохранили черт удельных владений, а от их названий почти не образовывались фамилии. Иначе было дело у князей Белозерских: вплоть до 1-й пол. XVI в. они сохраняли под общим сюзеренитетом Москвы власть над своим княжеством. Их вотчины возникли в результате дробления на части старинного Белозерского княжеского домена, поэтому при разделах они и получали прозвания по своим вотчинам полуудельного типа: Андомские, Ухтомские, Кемские, Карголомские, Белосельские, Вадбольские и т.п.
Во 2-й пол. XV-сер. XVI вв. складываются фамилии у русских феодалов. Этот процесс не случайно совпал по времени с созданием единого государства. В небольших княжествах имени и отчества (порой с добавлением некалендарного имени) было достаточно, чтобы среди немногочисленных феодалов отличить одного от другого. Во второй же половине XV в. происходят глубокие изменения в структуре и организации господствующего класса: увеличивается его численность, разрастается аппарат государственной власти, устанавливается порядок прохождения службы. В этих условиях только имени и отчества было уже недостаточно для феодала. В едином государстве складывается сложное законодательство о выкупе и наследовании земельной собственности, наследственными фактически были и поместья. Для обоснования прав на наследование и выкуп требовалась принадлежность к определенному роду, а доказать ее могло лишь родовое прозвание.
В закреплении за феодалом фамилий было заинтересовано и государство. Установление обязательной для всех феодалов службы требовало делопроизводства, составления списков служилых людей, в которых запись их только по именам и отчествам могла привести к путанице. Некалендарное же имя не фиксировало принадлежности феодала к определенному роду. Последнее было особенно важным в связи со складыванием в конце XV-1-й пол. XVI в. системы местничества, при котором для обоснования своей позиции были наиболее ценными службы членов того же рода.
К XVII в. процесс складывания фамилий у феодалов закончился. Фамилия дворянина стала юридическим фактом, зачастую требовалось особое разрешение правительства для ее изменения  .
Но если у представителей правящей верхушки и знати более или менее причины понятны, то причины отсутствия фамилий у крестьян (точнее – ОТСУТСТВИЯ ФАМИЛИЙ В ОФИЦИАЛЬНЫХ ДОКУМЕНТАХ) непонятны совсем. Получается, что в XVI-XVII вв., уже имея «фамильные прозвища», спустя 50-100 лет, крестьяне ТАК И НЕ ПОЛУЧИЛИ фамилий в официальном порядке! Однако, СОХРАНИЛИ некоторые фамильные прозвища НА ПРОТЯЖЕНИИ 200 с лишним лет (т.е. до момента их официального признания). На этот вывод наталкивает опять-таки моя собственная фамилия. По всем фактам, найденным мною и приведенных в уже опубликованных исторических источниках, фамилия (или ОТЧЕСТВО) могла появиться на рубеже XVI-XVII вв. (в крайнем случае, в 1-й половине XVII в.). И КРЕСТЬЯНЕ в некоторых губерниях УЖЕ ПИСАЛИСЬ «с этой фамилией». Но ПОТОМ, в XVIII в. фамилия эта у крестьян ПОЧЕМУ-ТО исчезла, однако сохранилась в народной памяти (т.е. стала т.н. «уличной фамилией», передававшейся от отца к сыну)! Хранив эту фамилию-прозвище в семье на протяжении почти 150 лет, в 1-й половине XIX в. мои предки получили, наконец-то, возможность ОФИЦИАЛЬНО ее использовать!
Получается, что процесс (т.е. процесс образования фамилий), который протекал почти ОДИНАКОВО у всех слоев населения (только в разные периоды времени), у крестьян ВДРУГ ОКАЗАЛСЯ ЗАМОРОЖЕН на несколько сотен лет!
Одну причину, на мой взгляд, следует искать в церковном расколе, имевшем место в сер. XVII столетия. Стремление к защите старых церковных порядков и обрядов выразилось в церковном проклятии и гонениям на ВСЕ СТАРОЕ (в т.ч., вероятно, и на старорусские имена и прозвища). Идеологи старообрядчества, защищая «старину» как таковую, косвенно поставили под удар и ПОЯВЛЯЮЩИЕСЯ в тот момент крестьянские фамилии (ибо крестьянство составляло ОСНОВНУЮ МАССУ движения). Любопытно, но жестокие преследования противников церковной реформы из среды «староверцев»-раскольников стали активно проводиться НЕ при Никоне, а ТОЛЬКО при Патриархе Иоакиме (1674-1690). Именно при Иоакиме в 1681 г. был сослан в Пустозерск протопоп Аввакум. В апреле 1682 г. пустозерские узники – Аввакум, Лазарь, Федор и Епифаний были сожжены. В мае 1682 г. вспыхнуло восстание стрельцов, поставившее у власти сестру Петра I Царевну Софью Алексеевну. Глава стрельцов – князь Иван Хованский – активно сочувствовал раскольникам.
Составители книги «Русское православие: вехи истории»   прямо указывали: «Враждебность раскола официальной церкви и государству определялась отнюдь не расхождениями религиозно-обрядового характера».

Вывод же, сделанный в учебнике «Вспомогательные исторические дисциплины» не удовлетворяет простое любопытство и не отвечает понятию причины как таковой: «…основная масса населения в условиях господства натурального хозяйства НЕ НУЖДАЛАСЬ в фамилиях…»
Попробую расшифровать. Помещик, владевший целыми селениями, в которых насчитывалось 100-500 душ крестьян, просто НЕ МОГ запомнить их имена/отчества, тем более, что порой у некоторых представителей они были одинаковы. Как же тогда помещик различал своих крестьян или это не требовалось? Для тех, кто НЕ ЖИЛ в своем имении, это более или менее понятно. И как тогда понять выражение “не нуждалось” с учетом приведенного мною довода о “сохранении в памяти народной” фамилии на протяжении 200 с лишним лет?
Авторы учебника далее пишут: «…с введением при Петре I паспортов и более строгого учета населения все городское население и значительная часть черносошных (государственных) крестьян получили фамилии. Однако помещичьи крестьяне оставались без фамилий вплоть до отмены крепостного права»  . Но, в Московской губернии практически ВСЕ государственные (экономические) крестьяне и ямщики ВПЛОТЬ до начала XX в. НЕ ИМЕЛИ ФАМИЛИЙ! Кто же из крестьян и где тогда получил фамилии? Что это была за “значительная часть” черносошных крестьян?
Занимаясь родословием собственной семьи, я выяснил, что мои предки по отцовской линии (собственно Оленевы) в Рязанской губернии (Юго-Восток) писались с фамилией уже по VIII ревизии (1834). А деревенские жители Камышловского уезда Пермской губернии еще раньше, в 1822 г., уже носили эту фамилию!
В то время как предки по материнской линии, проживавшие в Коломенском уезде (Юго-Восток), “получили” фамилию только спустя 16 лет, к 1850 г. (IX ревизия). А проживавшие в Клинском уезде (Северо-Запад) государственные ямщики, оставались без фамилий до 1897 г.! В Клинском уезде ВООБЩЕ ВСЕ государственные и помещичьи крестьяне писались «без фамилии». Фамилии же имели ТОЛЬКО те, кто проходил ВОЕННУЮ СЛУЖБУ! Практически не было фамилий и в Дмитровском уезде по данным X ревизии 1858 г. (только около 10 % всех помещичьих крестьян писались «с фамилией», да и то. 80 % от этого числа БЫЛИ ДВОРОВЫМИ, т.е. находились непосредственно ПРИ БАРИНЕ; те же, кто жил в отдалении – фамилий не имели)  .
Этот факт приводит к выводу о том, что те, кто жил при помещике (в основном ДВОРОВЫЕ), ВСЕ-ТАКИ НУЖДАЛИСЬ в том, чтобы их различали.
Однако, вопрос о том, ЧТО ЖЕ ВСЕ-ТАКИ ПРОИЗОШЛО (скорее всего, в XVII в.) и КТО реально повлиял на эти события – тема отдельной статьи.
Примечательно и то, что в Московской губернии «бытовали» в основном т.н. «незамысловатые» фамилии, полученные от имен отцов (Евстигнеев, Александров, Петров и т.п.), а вот в Рязанской губернии использовались «старинные» фамилии, полученные от некалендарных прозвищ (Оленев, Житков, Мелёшин, Саласкин, Родин, Жителев, Живых и т.д.).
Этот факт говорит только об одном: Московская губерния, как ЦЕНТР, ЗНАЧИТЕЛЬНО отставала от остальных губерний в таком прогрессивном деле, как распространение фамилий в официальных документах, т.е. была БОЛЕЕ КОНСЕРВАТИВНА в этом вопросе. Имело ли здесь место влияние (или желание) помещиков (т.е. насколько они были либеральны и образованны)? Или же все зависело от воли переписчика?
Получается, что ЧЕМ ДАЛЬШЕ от центра – тем БОЛЕЕ ПРОГРЕССИВНЫМ оказывалось сообщество помещиков! Получается, что распространение фамилий шло по ЦЕНТРОСТРЕМИТЕЛЬНОМУ пути – от окраин к центру!

Форманты (на примере фамилий «ОЛЕНЕВ» и «ОЛЕНИН»)

Не хочу никого обидеть, но для ответа на вопрос, как и от каким путем шло образование фамилий, в качестве ПРИМЕРА я выбрал собственную фамилию. Отчасти потому, что ДО СИХ ПОР нигде в литературе я не нашел УТВЕРДИТЕЛЬНОГО ОТВЕТА на вопрос: от какого же слова ведет происхождение фамилия “Оленев”? Однако, сделанный в конце главы вывод является ОБЩИМ для всех русских фамилий!
Под формантами в ономастике принято понимать те повторяющиеся части имен собственных, которые его формируют как имя собственное. Они могут быть суффиксами, окончаниями, сочетанием суффикса и окончания, наконец, даже именем существительным. Так, формантами являются суффиксы –ов-, -ев-, -ин- в русских фамилиях. Фамилия «Оленев» сформирована формантом –ев-, а фамилия «Оленин» – формантом –ин-. Попробуем подробно рассмотреть историю формирования фамилий этими формантами.
В большинстве случаев формант –ев- формировал фамилии, когда отцовское имя/прозвище оканчивалось на –ь- (или же на согласную –ч-), -й-: Аггей=Аггеев, Авдей=Авдеев, Берсень=Берсенев, Юрий=Юрьев, Кремень=Кремнев, Скобель=Скобелев, Бегич=Бегичев и т.п.
Формант –ин- формировал фамилии, когда отцовское имя/прозвище оканчивалось на гласную (в основном -о-, -а-): Кирка=Киркин, Апухта=Апухтин, Сковорода=Сковородин, Репня=Репнин, Полтина=Полтинин и т.д.
Таким образом, если идти «от обратного», получается, что фамилия «Оленин» должна была образовываться от прозвища, которое оканчивается на ГЛАСНУЮ, а в рассматриваемых нами примерах, это – «ОЛЕНЯ».
Поэтому, скорее всего, путь трансформации выглядит следующим образом: Оленя=Оленин сын=Оленин А фамилия «Оленев» должна была образовываться от прозвища, которое оканчивается на -Ь-, , а в рассматриваемых нами примерах, это – «ОЛЕНЬ» (при посредстве мягкого знака в середине слова, который впоследствии выпал из употребления): Олень=Оленьев сын=Олен-ь-ев=Оленев Мои независимые логические выводы подтверждаются и другими исследователями. Так, И.М.Ганжина пишет: «Русские фамилии при своем возникновении в подавляющем большинстве случаев имели формы притяжательных (т.е. давались по предкам, реже владельцам, и отвечали на вопрос «чей»?). Поэтому основная масса русских фамилий имеет суффиксы –ов (-ев), -ин. Различие между ними формальное: суффикс – ов добавлялся к прозвищам или именам НА ТВЕРДЫЙ СОГЛАСНЫЙ, -о или к прозвищам-прилагательтным (Кутуз-Кутузов, Игнат-Игнатов, Гаврило-Гаврилов, Смирной-Смирнов), суффикс – ев – к именам или прозвищам на мягкий согласный (Игнатий-Игнатьев, Медведь-Медведеа), суффикс –ин к основам на –я (-я) (Гаврила-Гаврилин, Илья-Ильин)»  .
Этот вывод говорит также и о том, что фамилии «ОЛЕНЬЕВ» (пишущаяся именно с мягким знаком посередине) и «ОЛЕНЕВ» имеют один и тот же корень, т.е. являются РОДСТВЕННЫМИ.
Близкие же по звучанию, фамилии «ОЛЕНЕВ» и «ОЛЕНИН» при пристальном рассмотрении оказываются СОВСЕМ даже НЕ родственными.
Основываясь на этих выводах, каждый желающий сможет без труда определить, КАКОЕ ПРОЗВИЩЕ легло в основу его фамилии.

О чем может рассказать география и зачем она нужна?

В понятие географии при изучении генеалогии я вкладываю определенный смысл. Особенное внимание здесь уделяется географии населения, изучающей размещение и территориальную организацию населения. Эта отрасль социально-экономической географии рассматривает в географическом (территориальном) аспекте комплекс проблем, связанных с населением, - его численность, структуру, расселение и его территориальные формы (городские и сельские поселения).
Любой занимающийся историей собственного рода (фамилии) столкнется с «проблемой однофамильцев» и сразу же захочет выяснить, не родственны ли они? Естественно, если речь идет о не совсем распространенной фамилии, потому как выше я показал, что близкое родство, например, всех Ивановых и Васильевых ИСКЛЮЧЕНО.
Пример. Моими дальними родственниками (по материнской линии) оказались КАЧИНЫ. Проживавшие в одной деревне Негодяево Некрасинской волости Клинского уезда Московской губернии ямщики Касьяновы и Качины вели свое происхождение от одного общего предка. Случайно в Internet я обнаружил фамилию «Качин». Оказалось, что его предок именовался по названию сибирской реки Кача. Сразу же возник вопрос: откуда же тогда в небольшой подмосковной деревушке, населенной издавна государственными ямщиками, появилась «сибирская фамилия»? Все, что мне удалось установить, это что Качины из Подмосковья служили (во 2-й пол. XIX в.) в царской армии – один в Олонецком пехотном полку, другой – во 2-м стрелковом полку, третий – в гвардейском батальоне. Возможно, что разгадка кроется именно в ВОИНСКОЙ СЛУЖБЕ, точнее в МЕСТЕ службы [о работе с архивными документами по РГВИА и воинской службе вообще см. отдельную статью]
Как правило, поиск возможного родства органичивается 3-4 поколениями (дед-прадед) опрашиваемых и местом, откуда были выходцами предки. Если они не совпадают, формируется заключение: МЫ ОДНОФАМИЛЬЦЫ! Иногда такой вывод бывает весьма поспешным. Изучение географии населения вкупе с анализом миграционных процессов поможет БОЛЕЕ ТОЧНО ответить на этот вопрос.
Так, фамилия «Белов» в Дмитровском уезде в 1858 г. зафиксирована в дер. Ильино (Тимоновская волость, Север) и дер. Шелково (Митинская волость, Восток). Вряд ли здесь можно говорить о родственных связях обладателей этой фамилии. Скорее всего, речь идет об однофамильцах. Хотя для того, чтобы ответить на этот вопрос 100-% утвердительно, необходимо проследить историю семей на протяжении около 150-200 лет. В большинстве случаев этот вопрос весьма затруднен из-за отсутствия исторических источников.
Фамилия «Борисов» в Дмитровском уезде в 1858 г. зафисирована в сельце Сляднево и дер. Насадкино. Однако, оба этих селения распогалались в Гарской волости, на Севере уезда, в 20 верстах от города Дмитрова. Большая вероятность того, что эти Борисовы – родственники (хотя по данным X ревизии эти селения принадлежали разным владельцам).
А вот с фамилией «Брагин» все намного проще. Фамилия зафиксирована в с. Волдынском и дер. Микишкино. Оба селения располагались в Ольговской волости, в Центре Дмитровского уезда и по данным X ревизии принадлежали одному владельцу – Николаю и Ивану Абрамовичам Зубковым.
С любопытным примером мне пришлось столкнуться при изучении исповедальных ведомостей 1777 г. по г. Верея  . В КАЖДОМ (!!) из 6 городских приходов (3 – по собороной церкви Рождества Христова, по церкви Георгия великомученика, св. пророка Ильи, Царя Константина и церкви Козьмы и Дамиана) зафиксированы фамилии «Глушков» и «Митюшин». Родственны ли они, ведь Верея не такой же уж большой город как Москва? И почему их так много (свыше 100 представителей)? Характерны ли эти фамилии только для Верейского уезда?
Безусловно, приведенные выше примеры охватывают лишь один регион, Центр – Московскую губернию. А как быть с Востоком, Сибирью?
Основываясь на каких данных мы сможем ТОЧНО сказать, родственен ли мне человек с такой же фамилией? Безусловно, документально подтвержденные данные о том, что мы имеет одного общего предка. Хорошо, если наш экскурс в историю продлится до кон. XIX - нач. XX в. Для этого вполне хватит и ВОСПОМИНАНИЙ дедушек и бабушек. Для сер. XIX в. окажется достаточно и данных последней, X ревизии населения (1858 г.).
Весомым фактором в установлении степени родства является МЕСТО, откуда были выходцами предки. Хорошо, если ИЗ ОДНОГО и ТОГО ЖЕ села. А если один – из Коломенского района, а другой – из Рязанской области? Есть ли здесь родство и как его хотя бы гипотетично определить?
В кон. XIX –нач. XX вв., уже после отмены крепостного права миграционный процесс бывших крепостных набрал колоссальные обороты. В метрических книгах по Московской губернии все чаще упоминаются выходцы из близлежащих губерний – Тверской, Рязанской, Владимирской и т.п., работающие в качестве «приписных», «по найму» и т.п.
С нач. XIX в. постепенно набирал обороты и отпуск дворовых и крестьян на волю. Куда они уходили? Как далеко от родного села мог уехать крестьянин?
Изучая собственную фамилию, я установил, что 4 ветви Оленевых (свыше 50 представителей в кон. XIX в.) в с. Мурмино Рязанской области, упоминаемые в метрических книгах, имели одного общего предка, жившего на рубеже XVII-XVIII вв.!
Фактически это означает, что даже люди с одинаковой фамилией ИЗ ОДНОГО СЕЛА могут иметь «протяженность» родственных связей около 300 лет!
Возникает вопрос: всегда ли живущие в одном селе носители одной фамилии родственны. В 99-% случаев ДА! Процент погрешности остается только на случай ПЕРЕВОДОВ в то же село крестьян с точно такой же фамилий из других уездов и губерний. Но такая вероятность крайне мала!
В качестве примера приведу архивные данные по сельцу Суханово Коломенской округи.
В 1850 г. в сельце Ратчино упоминались две линии представителей фамилии ГОЛИКОВ. Ни по данным предыдущей, VIII (1834), ни VII (1816) ревизий, не удалось установить, имеют ли они общего предка. Завеса немного приоткрылась в VI ревизии 1811 г.
По данным, найденным в ней, указывалось, что в 1804 г. гр. А.И.Толстой-Остерман (владелец сельца Ратчино) приобрел и титулярного советника Н.Д.Костомарова в сельце Суханово Михаила и Якова Максимовых детей, чьи потомки спустя 30 лет писались как «Голиковы». В том же году, у того же Костомарова, но уже в селе Яварастино Волоколамского уезда, были приобретены 42-летний Ефим Степанов с племянником, которые в 1834 г. тоже писались как «Голиковы»  . На первый взгляд, ПРОСТО ОДНОФАМИЛЬЦЫ, тем более из разных концов Московской губернии: одни – с запада, другие – с юго-востока. Однако, приобретены они были У ОДНОГО И ТОГО ЖЕ ВЛАДЕЛЬЦА. Это означает, что НАСИЛЬСТВЕННЫЙ РАЗДЕЛ СЕМЬИ Голиковых МОГ быть произведен титулярным советником Н.Д.Костомаровым в кон. XVIII в.!
Выше я упоминал, что меня приятно удивила БОЛЬШАЯ распространенность моей фамилии, чем на которую я мог рассчитывать. Конечно, фамилия Оленев не такая уж редкая, как Цибрин или Трифакин, но в то же время и не такая уж частая, как Иванов или Петров.
Не ограничиваясь данными только по той местности, откуда были выходцами мои предки, мне пришлось все материалы о моей фамилии, которые я черпал из разговоров с однофамильцами, печатных изданий, исторических источников тщательно фиксировать и обобщать.
Полученные данные легли в основу таблицы. Затем эти данные группировались от «районного» к «регионному» признаку:  Истринский, Клинский, Дмитровский и т.п. районы вошли в состав Подмосковья; Подмосковье, Владимирская, Ярославская и Рязанская области – в состав Центра (бывшей Северо-Восточной Руси).
Обнаружилось, что до XX века представители фамилии проживали минимум в 14 различных областях (губерниях). Какие-то области граничили между собой, какие-то явно выпадали из общей картины, но это только на первый взгляд. Уже беглый взгляд на карту показал их близкое соседство.
Вопрос с Сибирью и западными районами «открытым» также не остался. Известно, что процесс освоения Сибири начался только в 70-80-х гг. XVI в., а МАССОВОГО ЗАСЕЛЕНИЯ – только с кон. XVII в. Поэтому, вряд ли Сибирь является эпицентром происхождения фамилии.
Необходимо было установить, в каких годах упоминались представители фамилии в указанных регионах. Здесь хотелось бы специально подчеркнуть, что большинство данных получено ИЗ УЖЕ ОПУБЛИКОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ, т.е. ЭТО ДОСТУПНО ЛЮБОМУ!!
Основная масса данных указывала на XIX в. - время БУРНОГО РАСЦВЕТА крестьянских миграций. И именно поэтому эти данные нельзя брать за основу. Необходима работа с АРХИВНЫМИ ДОКУМЕНТАМИ, работа с материалами XVIII и XVII веков.

Как важно знать владельцев земельной собственности.

Насколько далеко вглубь веков мы сможем проследить родственные связи? Какие сложности при работе с источниками нас ожидают?
В своей статье “История семей непривилегированного населения России XVII-XIX вв. Некоторые вопросы методологии генеалогического поиска» я подробно останавливался на том, как работать с источниками XIX в. Тогда уже практически во всех документах прослеживалась определенная система внесения информации, ее группировка. В предыдущем же, XVIII столетии, когда тип документов еще только-только формировался, НИКАКОЙ системы НЕ ПРОСЛЕЖИВАЛОСЬ. Это значительно затрудняет ведение генеалогического поиска.
В XVIII и тем более в XVII вв. определить, родственны ли изучаемые фамилии, крайне сложно. Однако, проследить возможную родственную связь между людьми можно, анализируя ЗЕМЕЛЬНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ помещиков!!
К каким же конкретно выводам может привести этот анализ? В XIX столетии ВСЕ переходы крестьян из имения в имение ТЩАТЕЛЬНО ФИКСИРОВАЛИСЬ. В ревизских сказках непременно указывалось «переведен из такого-то села в таком-то году», «выслан по поселение в Сибирь», «бежал», «куплен у такого-то помещика» и т.п. В сказках XVIII в. такие упоминания редки.
Одним из примеров могут послужить приведенные ниже данные из РГАДА. Самым ранним документом, повествующим о селе, откуда были выходцами мои предки (с. Мурмино Рязанской области), оказалась «Отказная книга стольника Петра Ивановича Бутурлина своей сестре Анне», датированная 1706 годом.
Родословие Бутурлиных найти легко (например, справочник Руммеля-Голубцова) и мы сразу выясняем, что отцом П.И. и А.И. Бутурлиных был боярин Иван Васильевич Бутурлин.
Возьмем специальную опись ф. 1209 (Поместного приказа, ведавшего распределением поместий и жалованных вотчин) – алфавитный указатель, где можно найти дела, в которых упоминается боярин Иван Васильевич Бутурлин. Их всего 3:
Ф. 1209. Д. 397. Лл. 1-3. (1648/49 гг.). Дело об отказе боярину Ивану Васильевичу Бутурлину в вотчину его поместья в Гуской волости Владимирского уезда.
Ф. 1209. Д. 1775. Лл. 1-6. (1684/85 гг.). Рядная запись боярина Ивана Васильевича Бутурлина Петру Михайловичу Долгорукову с перечислением приданого за своей дочерью Анной, в т.ч. и вотчины в Муромском уезде.
Ф. 1209. Д. 1046. Лл. 173-200 (1695/98 гг.). Дело об отказе Ивану Васильевичу Бутурлину поместий в Звенигородском уезде и Сердецком  и Суходольском станах Кашинского уезда и об отказе обменных поместий в Боровском уезде и Благовещенской засаде Луховского уезда.
Проанализировав полученные данные, приходим к выводу, что боярин И.В.Бутурлин владел имениями в основном на востоке Центрального района – Владимирский, Муромский, Рязанский уезды, Звенигородском уезде (с. Козино), а также в Кашинской уезде (Тверская губерния).
В числе районов проживания однофамильцев Владимирская область (включая Муромский район), Рязанская и Тверская области присутствуют. Таким образом, не имея пока 100-% данных об общем предки всех изучаемых однофамильцев, мы может предположить, что:
Имеется высокая вероятность того, что изучаемые однофамильцы имели ОДНОГО ОБЩЕГО предка НЕ РАНЕЕ кон. XVII столетия. В пользу гипотезы говорит тот факт, что имения, располагающиеся во Владимиро-Муромской земли, Рязанской и Тверской землях, во 2-й пол. XVII в. принадлежали ОДНОМУ И ТОМУ ЖЕ ЛИЦУ, т.к. переводы крестьян из одного имения помещика в другое ИМЕЛИ МЕСТО и в XVII столетии.
Безусловно, хорошо, когда имеешь на руках ВСЕ доказательства (архивные документы, прямо или косвенно указывающие на родство) выдвинутых тобою гипотез. Однако, в большинстве случаев изучение крестьянских генеалогий может оборваться на рубеже XVII-XVIII вв. и тогда НИЧЕГО НЕ ОСТАЕТСЯ, как продолжить начатое дело … построением ЛОГИЧЕСКИХ ЦЕПОЧЕК. Приведенное выше – это вариант, один из путей, один из методов и никак не может рассматриваться как 100-% руководство к действию.